1. Имя-фамилия.
Софи Легран
2. Возраст.
25 лет
3. Социальная роль.
Официально психиатр-нарколог. Официально относиться к Повстанцам, на деле - черт ее разберет.
4. Внешность.
Кетрин Зета Джонс
5. Биография.
Вы верите в мистику? В судьбу? Предзнаменования? Если нет, то вам не стоит читать дальше. Знаете, я всегда верила во все это, некоторые из вас (конечно же те, кому любопытство просто не позволило оставить эту писанину) посмеются. Да, я согласна, бывают люди, которые доходят в своих убеждениях до фанатизма, которые считают себя пророками, провидцами или медиумами, а на самом деле это просто психи с богатым воображением и неплохими актерскими данными.
Вы когда-нибудь заглядывали человеку в душу? Нет-нет, не просто разговор по душам, а именно в саму душу? Могу поспорить на что угодно, что многие из вас отдали бы многое, чтобы хотя бы на несколько секунд погрузится во внутренний мир человека, что сидит напротив вас, просто из любопытства или же чтобы понять, прочувствовать, ощутить его суть.
Я напишу банальную вещь про то, что все люди носят маски, что все мы двуличны или прогибаемся, но, я думаю, что вы меня поняли.
Сегодня пятнадцатое декабря две тысячи двенадцатого года, пол пятого вечера. Самое интересное, что я сижу не дома, а в психо-соматическом центре, забавно, правда? Вот и я сейчас улыбнулась. Нет, упаси Господи, я не псих, я просто работаю тут. На самом деле я просто оттягиваю момент самого повествования моей истории, наверное, чтобы вы прочувствовали, прочувствовали атмосферу, попробовали примерить мою собственную шкуру. На мне больничный халат, пропахший валерианкой, в коридоре немного пахнет табаком, но я привыкла, так как сама курю, а вот пациентки, что лежат в палате напротив очень сильно жалуются на этот запах, а лично я уже ничего не чувствую, наверное уже окончательно скурилась. Хм,забавное слово, да, с учетом того, что наркоманы тут тоже частые гости.
Хотелось бы рассказать, каким таким образом я оказалась в этом месте. Многие называют это «психушка», надеюсь, что это большая ошибка.
В общем загремела я сюда после того, как закончила медицинский университет. Недавно меня хорошенько прищучили в деканате моего факультета, ммм… У меня вообще очень интересная ситуация с учебой в университете была, ну, не будем об этом.
Как я согласилась переехать сюда, я понятия не имею, как я работаю тут – тоже. Одним словом это можно обосновать так: я просто устала от того, что происходило в моей жизни, просто устала от университета, от моего круга общения, от родных, от отца и от мачехи в частности. Это состояние, когда хочется разорвать свою собственную подушку, стащить все со стола и не дай Бог на твоем пути появится живой человек, потому что ты начинаешь понимать, что ты способен на убийство, на хладнокровное жестокое убийство, это ужасное состояние. Знаете, у меня сейчас так пересохло в горле, а язык прилип к небу, а глотку раздирает огонь, еще этот привкус табака, даже когда ты почистила зубы, он все равно остается, оседает на полости рта. К слову, одна моя знакомая женщина как-то выдала мне такую фразу: «Целоваться с курящей девушкой, это все равно что вылизывать пепельницу!» Я не знаю, почему я запомнила эту фразу, мне тогда было от силы лет десять, я даже и в мыслях не могла предположить, что я буду курить, но… В общем, так сложилось… Я прекрасно помню, как я попробовала первую сигарету, как меня потом жутко мутило и я сказала себе, что никогда больше в жизни не возьму в рот эту дрянь, да, тогда я ошибалась. В этом месте я выкуриваю в среднем по пачке в день, когда-то чуть больше, когда-то чуть меньше.
Вернемся все же к моей истории. Мир вокруг был таким красивым, таким красочным и мне хотелось вдыхать каждый запах, радоваться каждому дню, но как вы уже сами поняли, у этой истории не была хеппи энда, как говориться.
Восьмое января две тысячи четвертый год, раннее утро, кажется семь утра. Мы жили в пригороде Парижа в троем – я, мама и папа. Я жила на третьем этаже, у меня была кровать, ее сделал для меня отец, так же как и письменный стол, а еще я помню большой аквариум, где круглосуточно горела лампа, подсвечивая воду. За толстым слоем стекла плавали маленькие рыбки с широкими хвостами, похожими на разноцветные пятнистые веера, папа говорил, что это гуппи, а еще были просто черные рыбы, такие же как гуппи, но у них словно аккуратно вырезали часть хвоста, они были даже чуть покрупнее своих соседок по прозрачной водной камере, этих черных, без единого пятнышка рыб папа называл маллинезиями, а еще были меченосцы, ну, у них хвосты были похожи на мечи, от того и название. Мне нравилось наблюдать за улитками, их жило несколько штук и они прилеплялись с другой стороны к аквариуму и я долго смотрела, как они ползают и маленькими ротиками медленно съедают зелень, которой покрывалось стекло. Самое мое любимое развлечение было – мыть этот самый аквариум. Папа доставал шланг, продувал его и сливал воду в широкое эмалированное ведро, рыбок, соответственно, мы рассаживали по банкам.
Я очень любила шарлотку с молоком, когда она была еще горячей. Наверное эта любовь к яблочным пирогам осталось у меня до сих пор, но… Они не такие, как готовила мама. Она вообще практически все время проводила на кухне. Она курила красное Malboro и к ней всегда приходили люди. Моя мать была потрясающим человеком, только сейчас я понимаю это, Боже, как же я поздно все поняла. Мы совершаем ошибки, о которых рано или поздно придется пожалеть, да, я снова говорю прописные истины, простите, люди, которые использовали эти фразы, но, в наш век уже ничего нового ты просто не в состоянии придумать, лучше я дальше попробую изложить свои корявые мысли, попробую собрать их по кусочкам, уложить в текст, в более менее связный текст.
Я говорила о молоке и теплой шарлотке, а так же о том, что к маме всегда приходили люди, они сидели на кухни и говорили на разные темы, меня никогда не выгоняли в комнату с фразами типа: «Не грей уши» или «Это разговор для взрослых», я просто сама уходила в комнату, не потому что на меня не обращали внимания, просто потому что я понимала, что мне уже не место за столом.
Вообще, надо сказать, что я была любимым и желанным ребенком. Моя матушка мучилась семнадцать лет, что бы я появилась на свет и только за одно это упорство ей нужно поставить памятник. После стольких прерванных (не специально, как вы поняли) беременностей, после одной мертвой дочери, она не сдалась, не свихнулась, а продолжала пытаться и, наконец, появилась я. Появилась я не совсем доношенная, когда меня вытащили из утробы моей мамы, я начала задыхаться. Я до сих пор вспоминаю рассказы мамы про эти роды, от меня никогда не скрывали этот факт. Еще я помню женщину, акушерку, ее звали Рашель, эта женщина спасла мне жизнь, она часто приезжала к нам, я помню эту полную женщину со жгучими черными волосами, коротко постриженными, ее запах, наверное это были дорогие духи. Полные руки ее всегда были усеяны золотыми браслетами и кольцами. Забавно, иногда я ловила себя на том, что я глазами ловлю ее руки, чтобы разглядеть все эти кольца, а они были разными, вообще, наверное, она любила золото, нет, не в том корыстном плане, как вы могли подумать, а в том, что у нее был хороший вкус и она могла позволить себе носить драгоценные металлы.
Еще я помню, как я ругалась с матерью, я так сильно ругалась с ней, я буквально выматывала все силы, я тогда не понимала, каких трудов ей стоило родить меня, вырастить меня. Ей было тридцать восемь лет, когда я родилась, моему отцу было столько же. Познакомились они совершенно случайно (помните, я спрашивала вас о том, верите ли вы судьбу?). Мой отец потерял обоих родителей в возрасте шестнадцати лет, сначала отца, а за ним и мать, которая, надо сказать, была достаточно строгой женщиной, мне говорили, что я унаследовала ее густые темные волосы, пусть так. Ну вот, моему отцу предлагали отсрочку в армии, потому что он сирота, но он отказался, наверное, я его понимаю, потому что есть им (у него был старший брат Владислав), просто порой было нечего, да и старший брат был далеко не примерный молодой человек. В общем, отца направили в воинскую часть в Лутоне, я точно не знаю, как это правильно называется, но это не важно. В столовой работала моя будущая бабушка Анна, мой будущий папа занял у нее денег,а отдавать пришел к ней домой, там он увидел мою маму, ну а дальше все понятно. Конфетно-букетный период, роман, тайные встречи по ночам около ворот военной части, а когда мой папа отслужил, он сделал моей маме предложение, они поженились и он забрал ее в Париж.
Вот такая история задом наперед, наверное, осталось еще меньше людей, которым хотелось бы читать дальше этот несвязный рассказ больше похожий на излияния психически ненормального человека.
Итак, восьмое января две тысячи четвертый год… Раннее утро, кажется семь утра… Мама тогда уже была в больнице, да, мое появление не прошло для нее бесследно, а то, что я вытворяла с ее нервами, наверное, добило ее. Я задам еще раз вопрос, который задавала вам в самом начале: вы верите в мистику? Далее, те, кто вообще не под каким предлогом не переваривают эту тему, могут сразу захлопнуть, книгу, ноутбук, закрыть сайт, я не знаю, не уверена, но мне просто так хочется писать.
Моя первая колода карт Таро, колода Райдера, да, самая распространенная колода во всем мире наверное, но я снова отодвинулась от темы.
К сожалению, к моему большому сожалению и глупости, я взялась за эти карты, они были узкие и длинные, многие видели карты Таро? Ну так вот, они немного больше обычных игральных карт, а рубашка их представляет собой что-то странное, как сказал бы один мой знакомый: «Радость эпилептика», непонятная смесь красок и фигур, пародия на что-то мистическое, в общем, просто узор, нарисованный, как я могу предполагать художником, употребляющем ЛСД, при чем регулярно.
Божечки, я просто не могу сосредоточиться, наверное, потому что я не желаю этого, наверное, потому что здесь все же ходят люди, хлопают двери, кто-то зовет кого-то или перешептывание в палатах, хотя, в моих ушах глухо засели «бананы», так их называл один из моих преподавателей в средней школе, по сути – наушники.
Восьмое января… Звонок, я ответила на него, я спала прямо около телефона, его звонок мог поднять даже мертвого, но только не моего отца. Нам звонили из больницы, сердце у меня упало, я уже знала, что скажет приятный женский голос на другом конце провода, я знала, я знала это, какое-то время я была просто уверена, что это моих рук дело. Наверное, вам уже интересно, что же такого случилось в этот день, в этот ужасный день, вы поймете, почему это ужасный день.
Этот день я помню так хорошо, этот день так глубоко засел в моем воспаленном мозге, что даже если бы я накачала себя какими-нибудь препаратами, которые позволяют забыться, я все равно буду помнить этот день. В этот день рухнул мой мир, он треснул, эта трещина поползла все выше и выше, она расходилась по моему миру как молния на ночном небе, а потом это все рухнуло, рухнуло с хриплым голосом моего отца: «У нас нет мамы…» Я видела как резко стягивает покрывало со стола, как он падает на колени с диким криком, который, наверное, слышали все соседи. Мне показалось, что что-то лопнуло внутри, что-то лопнуло и со скоростью света ударило в мою голову, я всхлипнула, я не помню, что я говорила, я помню, что неожиданно словно выключили свет у меня в голове, просто темнота, темнота и лицо матери.
Я была последним человеком, который видел ее живой, я последняя выходила из палаты, я выходила из ее палаты холодным днем седьмого января. Мы хотели пойти в зоопарк с отцом, мы хотели навестить ее и пойти в зоопарк, он был рядом там, мы с отцом очень любили гулять, мы проходили достаточно много, мы жили практически на берегу Дюсельдорских прудов, мы проходили их вокруг, и мне всегда казалось, что это просто огромное расстояние. Он всегда покупал мне виноградный сок и чипсы, а себе брал пиво. Мой папа не заканчивал никаких институтов, он работал краснодеревщиком, он работал со старой мебелью, он мог восстановить все, что угодно, он любил эту работу. Ну вот, суть опять потерялась…
Я говорила про карты Таро, верно? Никогда не стоит гадать себе самой, это просто не правильно, а я погадала, просто интересно. Вообще, есть такое понятие «разговаривать с картами», это дается не всякому, еще Таро нельзя передавать кому-то в руки, есть поверье, что энергия того, кто гадает, концентрируется в картах и тогда вероятность правдивого расклада увеличивается в разы. В общем, полный бред, для тех, кто этим не увлекается и вообще не интересуется.
Фишка, что называется, была в том, что я винила себя в смерти своей матери. Да, вот так вот, из-за какого-то «Кельтского креста» (так называется расклад, для тех, кто не в теме) маленькая девочка втемячила себе в голову то, что она, эта самая девочка, виновна в смерти своей матери. На самом деле это было просто прикрытие и теперь я понимаю это. Я была виновна совершенно не в том, что раскинула эти карты, будь они не ладны, я была виновна в том, как я относилась к женщине, которая подарила мне жизнь. Я никогда не думала, о том, что ее может не стать. Наверное, многие дети думают, что их родители будут рядом с ними вечно. Увы и ах, мои дорогие, сегодня ты общался с той, которая показала тебе этот мир, заметьте, это было просто колоссальным усилием, а завтра ее уже нет. Ты остаешься посреди этого огромного мира и такой привычной, мягкой материнской руки просто нет рядом. После этого я не притрагивалась к картам Таро достаточно долго, а если и притрагивалась, то очень редко, просто по необходимости.
Я уже говорила, что я была последним человеком, который видел ее живой, я была последним живым родным человеком, который держал ее за руку, кровь от крови, плоть от плоти, ее дочь, ее единственная, долгожданная, любимая дочь, дочь, которая сделала ее счастливой, дочь, которая, быть может, принесла ей самое большое огорчение, разочарование, я не знаю. Я знаю, что она любила меня, любила всем сердцем, а я… Я любила ее, конечно же я любила ее, но… Я была потребителем, я не отдавала ей в полной мере того тепла, той любви и ласки, которую дарила мне она. Я понимаю это, я сожалею, я раскаиваюсь, мне безумно стыдно и если бы я могла, о, если бы я могла поговорить с ней, если бы я могла попросить у нее прощения, попросить прощения не ради слова «прости», а искренне, от сердца, не приготовленную речь, не то, что я в своей собственной голове построила и выплюнула только ради того, чтобы сказать, просто чтобы она отменила наказание или позволила посмотреть какой-нибудь дневной сериал, когда она отбирала пульт. Господи, я готова была променять нормальные отношения с матушкой, на какое-то свое увлечение, на то, что мне нравиться.
Я очень ярко помню момент, когда мы поругались на кухне и она упала. Она потеряла сознание, да, теперь я это понимаю, а тогда я думала, что мама умерла. Я помню, что я сидела под столом и смотрела на маму и… как ни странно, она уронила тарелку с очищенными грецкими орехами и я, почему-то судоржно запихивала их к себе в рот и быстро-быстро жевала напополам с солеными слезами и соплями. Я просто шаталась вперед-назад, ела эти орехи под столом и смотрела на маму. В моей голове не вспыхнула мысль набрать телефон скорой, ну ладно, я была маленькой, но почему я не вышла на улицу, не позвонила к соседке Люси, она тогда точно была дома, я просто сидела и ревела, глядя на маму. То время, которое она была без сознания показалось мне вечностью.
С мамой я провела очень много времени. Она не работала, а папа обычно приходил с работы очень поздно, далеко за полночь, иногда вообще не приходил, потому что, наверное, автобусы не ходили, или метро уже закрыто. Я плохо помню, где он работал, я там была всего один раз, может два, я не могу вспомнить. Я просто помню, что напротив была мостовая, там протекала Сена, там был памятник в виде корабля, не помню.
Как много я написала, ведь я хотела рассказать совсем другую историю, но, меня словно прорвало. Я прошу прощения у тех не многих читателей, которые все еще дотерпели до этого момента.
И снова, все же решите. Верите ли вы в судьбу, в мистику?
Хорошо. Моя мама обладала уникальным даром, да, вы позже скажете, что таких целые толпы, по простому экстрасенсы, травники и шарлатаны. Да, я говорю не про них, я говорю про то, что я видела, я говорю о том, что досталось мне в наследство от женщины, которая подарила мне жизнь, от женщины, которая оставила меня не по своей воле, женщины, которая буквально подарила мне жизнь. Я была на волосок от смерти, она понимала это, она кричала, чтобы меня спасали, чтобы ее оставили в покое, наверное, она кричала это, я не знаю. У нее было сильное кровотечение, а потом я лежала в инкубаторе с искусственным легким. Суть не в этом, НЕТ! Суть в этом. Она оставила после себя дочь, она оставила мне тот дар, которым пользовалась, которым помогала людям, я знаю это, я это видела. Я видела, что она делала с людьми, она вытаскивала их из такого дерьма, что некоторым даже не снилось, она просто сгорела. Она принимала на себя все эти удары, она принимала на себя все эти ошметки чужого дерьма, духовного дерьма, так же как и болезни. Ее руки лечили, они лечили людей, я не говорю, что она затягивала открытые раны, останавливала кровь. Нет… Она лечила внутренние раны, она просто умела найти подход к людям. Она была простой, она была сложной, она была особенной. Я сейчас оглядываюсь назад и понимаю, что я была единственным человеком в ее жизни, который ее не ценил, единственным человеком, который потреблял ее энергию как пиявка, присосавшаяся к ней, неблагодарное существо, которое не понимало, что творит. Я была достаточно маленькой, как вы понимаете, но я умела вывести ее из себя, я умела зацепить какие-то струны ее огромной души, заставить ее плакать, заставить ее кричать на меня. Я не понимала, как это губило ее, да, я отчасти виновата в том, что случилось. Я не говорю, что я была несносным ребенком, но я просто… Я не могу больше найти слов, я думаю, меня поймут… Чем дольше я живу, тем больше я ощущаю свою вину за ее смерть. Я знаю, я знаю, что она болела, но ведь все идет изнутри, так? Она могла исцелить многих, она это делала, но она не смогла исцелить себя.
Мне двадцать два года. Я попала в этот центр, я сижу в кресле и слушаю музыку и сейчас пишу это. На часах уже пол восьмого вечера. В палате рядом разговаривают люди… Человек из первой палаты…
Аллилуя! Я дошла до самой сути, я дошла до того, что я хотела рассказать, я наконец-то смогла подойти к этому моменту, ахахах, как же долго мне нужно было вытаскивать из себя воспоминания, каяться и писать и писать, просто в течении этого времени, с перерывами. Вот, человек из первой палаты улыбнулся мне.
Вы когда-нибудь заглядывали человеку в душу? Я вообще, в последние время задаю некоторые вопросы не по одному разу. Людей это уже наверняка раздражает. Наверное, вас это тоже раздражает, правда? А еще раздражает то, что я никак не могу все-таки дойти до самого главного.
Человек из первой палаты, помните, он улыбнулся мне, когда я сидела в кресле того самого коридора с этими бежевыми стенами. Человек из первой палаты…Хммм… Мы познакомились в курилке, вообще, я заметила только один плюс курения, что ты знакомишься с весьма интересными людьми, вот так и случилось.
Сначала ничего особенно, мы даже толком не общалась, ну так, в курилке, парой слов обменялись и все. Я даже не помню, как мы начали общаться так же как и сейчас… Вы когда-нибудь заглядывали в душу другого человека? Хах, похоже сегодня я снова и снова буду задавать вам однотипные вопросы. Что, наверное, вы уже привыкли к этому. Я понятия не имею, где находится эта душа, почему мне так тяжело дается изложить саму суть, то, что я хотела написать.
Вы наверняка никогда не заглядывали человеку во внутрь, но очень хотели. Вы пытались залезть, подковырнуть, вытащить что-то, но это было совершенно не то, не те ощущения, вы можете только представлять это, не погружаясь с головой в омут чьих-то ощущений. Я до сих пор иногда вздрагиваю при попытке вновь воспроизвести это.
Да, надо сказать, что мои способности были переданы, как вы помните, моей матерью. Я не знаю как это работает и почему вдруг появляется это ощущение, когда ты словно ловишь чью-то волну и уже не может отгородиться от этого. Какое слово – «способности», у каждого человека есть какие-то способности, таланты и порой некоторые из них могут нанести непоправимый вред, а некоторые спасти. Я говорю так же о душе, о языке, обо всем, чем нормальный человек обладает. Но я верю, что в каждом есть что-то особенное, просто некоторые это тщательно скрывают, а некоторые наоборот развивают. Так было и со мной… Я просто не занималась своим, так сказать, наследством, но с головой ушла в разного рода книги, специфические, надо заметить, книги. Это была эзотерика, я собирала все, что с этим мало мальски связано. У друзей, у знакомых, в библиотеках, журналах, на прилавках магазинов. Я не задумывалась тогда, что это может привести не совсем туда, куда следовало бы. Но, Бог миловал, сейчас я интересуюсь этим вскользь, если поймаю передачу в телевизоре или наткнусь на сайт. В общем, дело не в этом, я снова ухожу от темы, а время идет, время стремительно идет. У меня осталось чуть меньше недели, я ощущаю, что мне словно перекрывают кислород, я начинаю задыхаться, такое мерзкое чувство, и внутри все так и ноет. Да, наверное, стоит все же продолжить мысль.
Когда я впервые поймала то, что от него шло, это было ужасно, я ощутила дикий, животный страх. Я помню, как закружилась голова, я помню, как подкосились мои ноги, сначала я списала это на стресс и ночную смену.
Когда он протянул мне руку, чтобы помочь встать, я коснулась его руки, я поняла, что от этого прикосновения мне просто станет еще хуже, я умру, у меня взорвется сердце, еще что-то. Я в ужасе отпрянула. Я увидела мир его глазами, я прочувствовала это. Это было… Это было ужасно. До этого мы с ним разговаривали, я не могла понять, как это? Почему, по какой причине, зачем? Видеть все глазами этого человека из первой палаты, это было не выносимо, я старалась изо всех сил улыбаться, я старалась шутить, вести себя более позитивно, но, наверное, во мне чувствовалась эта фальшь. Я никогда раньше не ловила таких мощных полей, теперь я была полностью открыта для потоков этой энергии, моя жизнь казалась такой жалкой, такой никчемной, просто отвратительной, так же, как и весь мир вокруг. Такой странное, душащее ощущение, словно перекрывают кислород, словно все мое существование сконцентрировалось на этой непонятной мне жажде. А самое страшное среди всей этой невообразимой гамме чувств – пустота. Дикая, холодная, непроглядная тьма и эта щемящая пустота, которую просто невозможно заполнить. Словно ты летишь вниз с огромной скоростью в бездонный колодец, ты даже не знаешь, когда это все кончится, ты просто не представляешь, как это может быть настолько бесконечным, когда захватывает дыхание и внутрь пробирается дикий ужас, когда твое сердце останавливается, останавливается дыхание, да вообще все. Твоя душа вырывается с немым криком, ты замираешь, ждешь, когда тебя отпустит, а этого не происходит. Тебе хочется плакать и смеяться, словно безумной. Невероятно четкое ощущение, невероятно страшное и дикое ощущение. И ты не можешь это остановить, даже когда отнимаешь руку, которая холодеет, ты все равно чувствуешь этот водоворот в своей душе, ты все равно чувствуешь, как все это крутиться внутри тебя бешенным смерчем и ни за что, ни при каких обстоятельствах не остановиться, не отпустит тебя.
Знаете, когда ты заглядываешь человеку в душу, очень важно не зацепиться за что-то, это нужно сделать обязательно аккуратно, иначе это свяжет вас по рукам и ногам. У меня этого не получилось, но я не боялась, я не знаю почему, почему с бешенным пульсом, с сорвавшемся на хрип дыханием ты продолжаешь держать его за руку, держать и терпеть, затягивать этого все в себя, не отдавая ничего взамен, пока только тянуть, словно пылесос, как можно больше, насколько хватит сердечного клапана, насколько хватит дыхания и физического тела, насколько хватит ментального тела, просто растворить саму себя в этом колоссальном потоке, который заливается в тебя просто литрами (если это вообще можно как-то измерить). Я не знаю, насколько это было правильно, совершенно не подозреваю, что он ощущал, были ли закрыты его глаза, смотрел ли он на меня, это все было не важно, настолько не важно, что при случае я даже не задам этого вопроса.
Возвращаясь к вопросам о мистике и паранормальщине. Наверное, все это было просто неожиданным актом сближения двух душ, может быть так будет правильно. Я говорила это к тому, что, быть может, дыхание наших душ на какой-то момент совпало и я смогла уловить, поймать эту нить, поймать, что называется, его волну. Я ощутила полной грудью то, что он пытался объяснить, я поняла его и мое восприятие изменилось, восприятие этого мира.
Помните, я говорила про то, как рухнул мой мир восьмого января две тысячи четвертого года? Могу вас заверить, это было то же самое. Эти чувства снова поднялись внутри и заставили меня сжаться, как маленький ребенок в утробе матери, вот такое вот странное сравнение. Это было… Я не в силах подобрать слова, когда-нибудь, быть может, кто-то из вас испытывал это, может быть, еще испытает, я не берусь судить, но те, кто понимает о чем я говорю, те люди, которые все же решились прикоснуться к этому нагромождению символов, этим людям, я хочу сказать спасибо, спасибо за то, что вы принимаете участие в крике моей души.
Я много раз говорила, что мои мысли сейчас представляют собой огромный клубок змей, которые шипят и извиваются, путаются между собой и не дают вычленить хотя бы одну из них, сформулировать четко, я надеюсь, что вы простите меня и смысл написанного дойдет до каждого, кто прикоснется к этому своей душой. Да, есть равнодушные читатели, которым просто нужно убить время, которым просто нужно чем-то занять себя на работе, или в метро, Бог его знает, где еще и почему, но все же, я питаю надежду, что хоть какая-то струна человеческой души дрогнет при прочтении. Я снова отступаю от темы, снова оттягиваю момент, а время все быстрее и быстрее уходит, утекает, пропадает, еще немного, еще совсем немного, я пытаюсь сосредоточиться на том, что у меня сейчас есть, на том, что я могу дать ему, но я начинаю распылятся на других людей, я начинаю втягиваться в это, словно наркоман, честное слово. Я так боюсь не успеть, словно эта неделя это то последнее время, которое мне дает Бог, словно дальше ничего не будет, словно в следующую пятницу моя жизнь оборвется, тот маленький уютный мир, в котором мне комфортно просто исчезнет. Я снова смеюсь, я говорила о том, что мир рухнул, но это тот мир, как говорит еще один очень хороший молодой человек: «На большой земле!» , а здесь мы создали свой собственный микромир, из которого совершенно не хочется выходить и это немного пугает меня, меня пугает тот самый момент расставания, не в том плане, как подразумевают многие из вас, а в плане того, что это будет уход человека из этого микромира, а я останусь здесь и мне будет казаться, что я осталась совсем одна, что я осталась просто посреди какого-то огромного черного куба и стены вокруг сжимаются и наконец раздавят меня. Я не знаю наверняка, но я предчувствую это, и это действительно пугает.
Я говорила о том, что я почувствовала его душу, я говорила о том, что я увидела мир его глазами. Я не говорила о том, какой это человек, может быть вам и не интересно, вообще не интересна вся эта писанина и я могу ошибаться, я могу судить по человеку из первой палаты только в рамках этого микромира с бежевыми стенами и голубыми панелями в коридоре. Пусть будет так, я не стану говорить, что он такой же и на «большой земле», я не знаю.
Прежде я испытывала чувства к молодым людям, я испытывала симпатию, влюблялась, но это было все не то, совершенно не то. То, что сейчас происходит со мной, это нечто не похоже на все остальное, нечто большее, какое-то чувство жалости к этому человеку, но это не жалость в обычном проявлении, эта жалость, которая не опускает его. Может быть, для этого термина есть другое слово, я просто не знаю его, пока, на данный момент, я испытываю именно эти чувства. Да, есть и другое, есть ощущение, что я не могу продержаться и часа без этого человека, что тоже настораживает. Ей Богу, это глупости, сказал бы кто-нибудь из вас, может быть, сказали бы, что это юношеский максимализм или еще что-то вроде этого. Я не стану спорить, ни в коем разе, потому что я сама не представляю, что это. Это чувство накрывает меня полностью, когда я нахожусь не рядом с ним, но меня тут же, что называется, «отпускает», когда он находится рядом. Мне просто хорошо рядом даже не говоря ни слова, просто курить и смотреть в кафельный пол курилки, где порой от дыма слезятся глаза и, что называется «можно вешать топор». Я готова держать его за руку столько, сколько он того захочет, я готова уйти тогда, когда он попросит. Нет, не подумайте, что я как маленькая влюбленная девочка, словно рабыня, выполняющая любые указания предмета своего воздыхания. Просто по человечески, просто потому что так будет правильно, правильно для меня. Наверное, можно сказать, что я влюбилась. Да, я влюбилась. Я говорю тебе, человек из первой палаты – я люблю тебя. Пусть как-то коряво, не достаточно сильно, не страстно, как бывало или было у кого-то, я просто полюбила твою улыбку , полюбила взгляд карих глаз, я внутренне радуюсь, когда вижу улыбку на твоих губах, я внутренне вздрагиваю и извиняюсь за каждую мелочь, которая может раздражать, не потому что я хочу угодить, не потому что я хочу бегать за тобой собачкой, просто потому что я хочу понять уже тебя самого, в целом, я хочу узнать тебя, узнать, что тебе нравиться, хочу подарить тебе что-то свое, что-то, что, может быть, поможет тебе выйти на этот берег из того жуткого болота, в котором ты сейчас находишься. Я готова тянуть тебя за руку, пока ты этого хочешь, я готова положить на кон в этой рулетке все, что есть у меня, просто потому что я готова рискнуть, я готова принять это.
Мой отец сказал мне: «Ты когда-нибудь вытаскивала человека из болота?» - он не дал мне ответить. – «А ты уверена, что стоишь на твердой земле?» Я ответила, что уверена, но эта почва такая ненадежная, что страх, страх опуститься в это болото с головой вместе с ним иногда переполняет меня, но я стараюсь не думать об этом, отгонять эти мысли и страхи, я стараюсь тянуть, тянуть изо всех сил, расшибиться в лепешку, но исцелить его.
Он говорил: «Все, что я начинаю делать, я делаю до конца…» - я надеюсь, я верю в то, что тот путь к избавлению, на который он встал, он пройдет до конца, со мной или без меня. Наполовину, на четверть, на сколько угодно, пока я буду нужна ему, я буду оставаться рядом.
Странно, я наконец сосредоточилась, я могу завершить этот набор символов, надеюсь, не бессмысленный, надеюсь, со счастливым финалом. Человек из первой палаты идет по коридору в мою сторону, я для себя уже все решила. Да поможет нам Бог…

Топ 10 фактов о Софи:

6. Характер.
Это тип независимой женщины, она может быть музейной дамой в очках или танцовщицей. Она не прощает измен.
Может флиртовать и очаровывать мужчин, в ее присутствии они почувствуют себя настоящими героями, которые готовы защищать ее от жестокого мира. Но она может быть холодной, отчужденной.
Может быть жестокосердечной и холодной, собственную независимость она может предпочесть романтическим чувствам.
В ней заложено огромное физическое желание, гораздо большее, чем можно подозревать, эта женщина часто испытывает мучительное противоречие между своими желаниями и возможностями.
Она, с одной стороны, очень влюбчива и романтична, а с другой, строга в соблюдении внешних приличий.
Порой она не выдерживает и дает выход своим страстям, пускаясь со всем отчаянием в короткое, но бурное приключение. В этот момент, отказавшись от своих придуманных принципов, она поражает своим необузданным темпераментом и изощренностью. Так, время от времени она дает выход своим эмоциям, а потом снова возвращается в образ спокойствия.
Цель ее - надежное и спокойное положение. Но вряд ли можно увидеть, как она добивается успеха. Во всяком случае, не видно, как она расталкивает всех локтями и рвется вперед. Со стороны даже можно подумать, что она в силу своей мягкости согласна на последнее место. Но у финиша эта женщина будет первой.
Внешне она более спокойна, чем на самом деле.
Она подвержена мрачным настроениям. Эти периоды у нее могут быть долгими. Это более серьезно, чем простая чувствительность.
Она не выносит насмешек. Откровенно говоря, она просто не в состоянии оценить юмор, объектом которого является. Она редко расслабляется, даже в романтических ситуациях.
Сидеть и тратить время на мелочи не для нее, когда будущее туманно. Она не верит в прозрачные мечты - ей нужно точно знать, куда плывет корабль ее судьбы и что он в безопасности.
Нельзя критиковать ее семью. Она заботиться о своих родных и близких, это прекрасная хозяйка, любит красоту, природу, но в ней нет сочувствия к "голодающим поэтам". Она живет под лозунгом: обеспечь себя домом, одеждой и едой, а уж потом мечтай - и только о том, о чем стоит мечтать.
Один из ее пороков - упрямство. Зато она никогда не жалуется на трудности. Благодаря своим изящным манерам, она прекрасно знает, как обвести вас вокруг пальца.
Только она может, заглянув в ваши глаза, когда вы были лягушонком, разглядеть в вас заколдованного лебедя.
Живой ум, спокойная воля, выдержка и созидательность.
Противник, который никогда не разоружается. Она ожесточена, постоянно совершенствуется и, если не теряет мужества в период свойственного ей пессимизма, достигает намеченной цели. Инертность и замкнутость рождают бесконечное внутреннее страдание, являются карательным элементом для нее, для ее судьбы. Это активный, ищущий характер, жаждущий брать на себя ответственность.
7. Способности.
Профессиональные навыки на лицо, с этим не поспоришь, можно сказать, что Софи полностью оправдывает звание "психолог - нарколог";
Сильно развита тактильная эмпатия и способности медиума;
Так же разбирается в антиквариате, способна самостоятельно управляться с поломками в доме, а так же неплохо готовит;
В свое время закончила музыкальную школу по классу фортепиано и гитары, обладает хорошим голосом;
Развита интуиция, аналитизм и участливость;
На данный момент записана в секцию рукопашного боя и фехтования, делает успехи.
8. Читали ли вы Правила?

Да.

9. Откуда вы о нас узнали?
Да есть тут одни личности, которые пригласили
10. Связь с вами.
485599872

11. Пробный пост.

Тема пробного поста: Прощание

Она кашлянула, схватила рюкзак и окинула на прощание этот гараж, ставший таким уютным, теплым, а теперь, буквально через несколько минут от него останутся руины.
Девушка закинула свою поклажу за плечи и рванула за Лексусом, толкая его в спину, ноги ее еще заплетались, она периодически повисала на его плечах, но продолжала толкать, панический ужас охватил ее, все что угодно, только не он, лучше она, только не он.
Только не Мэт...
Повторяла она как заклинание у себя в голове, она еще толком ничего не видела, ноги несли ее непонятно куда. В воздухе разлился запах гари, крики откуда-то появившихся людей, все было приглушенно, она не понимала, что происходит, куда они идут и зачем, главное не паниковать, а так хотелось просто закричать от этой боли и лечь на землю, если бы не он она бы так и осталась лежать в этом гараже и ждать смерти, это было бы самым лучшим исходом этой маленькой, тогда бы никчемной жизни.
Я так не хотела, чтобы все вышло вот так... Прости, миленький...
Она чуть улыбнулась, вспомнив, как она называла его так, пока не знала его имени, как он рычал на это, терпел боль, что причиняла сама она неумелыми пальцами, девушка закусила губу и слезы хлынули из глаз, Мелинда сглотнула неприятный ком в горле, все еще бежала, теперь уже рядом с ним и тянула, тянула его вперед. Она понимала, что это глупость, он сам ее может так утянуть, что она просто будет волочатся по земле, но настырно продолжала это делать.
Новый свист, взрыв, она всхлипнула, машинально пригибая голову, сильный толчок, она подалась из последних сил назад, накрыв его сверху телом, пусть орет, пусть шипит и ругается, но дело сделано, резкая боль пронзила ногу, всего лишь ушиб, даже не перелом, она зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть, тут же вскочила, превозмогая боль и потянула мужчину, тот машинально встал, она молчала, только тяжело дышала, она смотрела в его глаза, ее глаза были полны слез и боли, вот так разойдутся они, каждый выбрал свой путь. Девушка молчала, она выдохнула, было так мало времени, она уже слышала крики о помощи, кто-то умирал и быть может уже умер, Лексус был жив, значит пациент готов выписаться из этой больницы. На прощание Мелинда прикоснулась холодной ладонью к щеке парня, провела рукой до грудной клетки.
-Прощай... - голос ее дрогнул, она взяла себя в руки, и резко отняла ладонь, отворачиваясь, ноги не хотели идти, она просто отказывалась понимать, принимать, организм давал сбой на физическом уровне, пелена из слез, надо идти, надо бежать, ничего больше, без оглядки, оторвать, вырвать из жизни этот кусок, забыть.
Девушка побежала, она не оглядывалась, задыхаясь от слез, она хотела обернуться, но тогда было бы просто невыносимо, Мелинда пробежала так наверное метров сто и резко остановилась, в кармане что-то звякнуло, она засунула руку в карман и нащупала зажигалку, простую бензиновую зажигалку. Она сжимала ее в кулаке, весь мир словно застыл на месте, ничего не было, просто пустое пространство, она робко оглянулась и тут же прогремел третий залп.
Ее снесло, она не понимала, что произошло, уши заложило, Мел подняла голову и сердце больно кольнуло. Их разделял завал камней какого-то здания, это было чудо, что она жива, девушка вскочила на ноги, но они подкосились, она смотрела сквозь пыльное облако на это и дыхания не хватало, она вскричала, это был дикий крик боли, она смотрела на этот завал и понимала, что где-то там Лексус.
-Ты обещал... - прошептала она.
Девушка упала согнулась пополам, обхватив живот руками, она просто тихо плакала, раскрывая рот в бесшумном крике, сердце стучало бешено и она мечтала о том, чтобы оно остановилось совсем, нервный спазм, она приклонилась к земле и упала на бок, мир закружился, она опустилась во тьму. Мелинда чувствовала, что кто-то берет ее на руки, говорит что-то, но ей было все равно, ее мир окончательно рухнул.

Шикаарное био!)))

Велком, как говорится)